Дом скитальцев - Страница 78

«В пути соблюдайте повышенную осторожность».

Глор не мог отвечать при автоматах. Он только смотрел на пластинку серебристого тумана, овальную, как экран.

«Удачи, удачи!» — туман побежал винтом и исчез. Глор обождал некоторое время и выбрался из питателя. Черные небеса, Учитель неплохо осведомлен! Знает об их переходе на новую работу. Хотелось думать, что ему известно и насчет Светлоглазого… Но что же их такое ждет в пути? Погоди-ка… И Тачч ведь советовала «поглядывать по сторонам»…

Клянусь шлемом и перчатками, госпожа Тачч не менее загадочна, чем Учитель! Сначала предупреждает о кознях Расчетчика, потом увозит на охоту — с недвусмысленной целью, подальше от Охраны. И сейчас предупреждает опять…

В полном недоумении Глор отправился передавать бригаду. А сам думал о Тачч. Значит, монтажница не заодно со Светлоглазым? Потому что опасность в пути могла исходить от него одного, думал Глор.

Наверно уж, в «посреднике» встроен передатчик. Наверняка инженер-физик знает, что Глор использовал «посредник» в своих собственных целях…

«Ну, только бы проскочить. На орбите я сумею постоять за себя», — думал Глор.

За час до конца работы его вызвал по браслету заместитель Первого Диспетчера.

«Господин Глор! — каркнул старый монтажник. Вам пора отправляться в соответствии с полученными ранее инструкциями. Плавного Пути».

Зная, что больше никогда он не увидит Монтировочной, Глор вдохнул сварочный дымок, зачем-то потрогал край воронки, выключил магнитные подошвы и прыгнул к лифту. За полсекунды до него со своей площадки улетела Ник.

Ты хороший парень

Дом дрожал и покачивался — здесь, на полукилометровой высоте, уже гулял штормовой ветер. Он бил настойчиво, и на каждый его удар отвечали глухим свистом штормовые двигатели восемнадцатого и двадцать седьмого яруса. Ракетные двигатели автоматически создавали тягу, уравновешивая силу ветра.

— Давай собираться, — сказала Ник.

Багажный контейнер — объемистый бак с завинчивающейся крышкой — выехал из кухонного лифта. Ник отвинтила крышку и решительно бросила на самое дно коробку с парадной формой Глора. И в нее положила «посредник».

— Смени перчатки, — проворчала Ник, укладывая коробку со своей парадной одеждой.

Перчатки полетели в особую копилку с гербом Охраны — для сношенных перчаток. Ник достала новые себе и Глору — из отдельных коробок — и спрятала их в контейнер. Поверх набросала рабочие комбинезоны и ботинки. Она старалась устроить так, чтобы между «посредником» и любопытными глазами контролеров Охраны оказалось как можно больше разных предметов. А Глор вспомнил про неска, Любимца Пути. Последние два дня его не брали на прогулки, и он с горя залег в спячку. Может бы в предчувствии бури. Дикие нески в бурю спят. Глор выудил Любимца из ниши-мастерской. Зверь не проснулся.

«Ну и спи! Несков не пускают на космодромы. Мы оба будем скучать, правда, зверь? Ты пушистое и бестолковое существо. Тебя будет кормить уборщик, а потом будут новые жильцы, такие же господа монтажники, как Ник и Глор. Они все любят домашних животных. Глор, судя по всему, любил животных больше, чем полагается обыкновенному господину из элиты. Хороший парень этот Глор», — думал Севка, глядя на искусно сделанные модели — одну готовую и одну начатую. Готовая — модель корабля старого образца, вдвое меньшего, чем новый. Вертя ее в руках, он с острой жалостью думал о мастере.

«Я не хочу убивать тебя. Ты хороший парень, но ты строишь корабли. Да, ты славный и любишь всякое зверье, но ты любишь и корабли, строишь их модели — для удовольствия и развлечения. Красивые игрушки, правда, правда… Меня учили, что каждый должен любить свою работу. Всякую работу. И тебя так учили. Вот видишь. Это у нас одинаковое. Но всякую работу любить нельзя. На земле жил некий господин Мессершмитт. Он конструировал самолеты. Наверно, на рабочем столе господина Мессершмитта красовались модели самолетов, и он любовался ими, когда отдыхал, откинувшись в кресле. А самолеты убивали людей. Фашисты убивали хороших людей, любящих свою работу и работящих. Сначала в Испании. Потом в Польше. Потом во Франции, Бельгии, Англии, Югославии, Греции. Потом у нас, в Советском Союзе. Да, все это было на одной планете. Ты прав — это были настоящие убийства. Но чем отличается потеря личности от смерти? Для вас — я понимаю, — для вас это совсем разные вещи. А по-нашему, потеря личности — та же гибель. Вы хотите уничтожить нас — русских, немцев, испанцев, англичан, югославов, — всех людей. Чтобы помешать этому, мне придется убить тебя. Согласись, что это справедливо».

Он устроил неску гнездо из обрезков пластика и вызвал робота-уборщика. Приказал запомнить, что в доме остается неск, которого необходимо кормить с интервалом в одни сутки.

«Прочее уберешь», — закончил Глор и принялся очищать мастерскую и ящики рабочего стола. Ненужное вываливал на пол — робот выбросит. Под пластинками обнаружился школьный шлем госпожи Ник. Глор хранил его как память — крошечная штучка с намеком на гребень, знак высших каст. Шлем полетел в общую кучу.

Мягко шлепнула крышка лифта — Ник отправила контейнеры. Монтажники вышли за порог. Над дверью загорелся сигнал «Помещение свободно».

Соблюдайте осторожность

Гравилетная станция была рядом — каких-нибудь сто шагов от въезда «Север». Задувал резкий, холодный ветер. Горизонт, как вражеская армия, обложила туча. Ее очертания почти не изменились с утра, что предвещало суровый ураган. Клочья тумана, смешанного с дымом двигателей, закручивались вихрями у верхушки города. Площадь вокруг фундамента Монтировочной была непривычно пустынной, башмаки резко и одиноко стучали по бетону. Глор вполголоса рассказал Ник о белом тумане и о словах Тачч. Ник передернула плечами и сказала, что Винт предупреждал я ее, а насчет госпожи Тачч она придерживается старого мнения. Если действия Тачч случайно совпали с действиями Учителя, это еще ровно ничего не значит…